×
Федеральная Палата Адвокатов Российской Федерации: О прекращении статуса адвоката Михаила Григорьевича Григоряна
Andrey K.
создал эту петицию с обращением к
Федеральная Палата Адвокатов Российской Федерации, Адвокатская Палата Пензенской области, mail@fparf.ru, advokatpalata@yandex.ru
Нарушение кодекса профессиональной этики адвоката не может оставаться без наказанным
Мы считем, что статус адвоката М. Григоряна, допустившиго ряд грубейших нарушений, защищая Илью Шакурского, должен быть прекращен. Некоторое время назад стало известно, что вместо защиты Ильи, адвокат публично заявлял о его виновности, даже приводя доказательства. По словам Ильи, адвокат не сообщил о пытках своевременно и не предпринял мер по защите от давления на Шакурского.
Призываем вас подписать открытое обращение в адвокатские палаты и распространить информацию чтобы добиться прекращения статуса адвоката Григоряна.
Обращение
Мы, нижеподписавшиеся, обращаемся в Федеральную Палату Адвокатов Российской Федерации и в Адвокатскую Палату Пензенской области в связи с многочисленными нарушениями Кодекса профессиональной этики адвоката Михаилом Григорьевичем Григоряном, зарегистрированным в реестре адвокатов Пензенской области № 58/580, осуществляющего адвокатскую деятельность в Коллегии адвокатов города Пензы и Пензенской области «Правовед», расположенной по адресу г. Пенза, ул. Московская, д. 20
14 мая 2018 года стало известно о том, что мать подзащитного, Ильи Александровича Шакурского, Елена Николаевна Богатова, заключившая 19 октября 2017 года соглашение на ведение уголовного дела с адвокатом Григоряном, подала на него жалобу в Адвокатскую Палату Пензенской области (https://ovdinfo.org/express-news/2018/05/14/mat-obvinyaemogo-po-delu-seti-podala-zhalobu-na-byvshego-advokata-syna). Елена Богатова утверждает, что адвокат не сообщил ей о многократных пытках электрошоком, Ильи Шакурского - лица, назначенного доверительницей. Есть основания полагать, что адвокат не придал публичной огласке факты применения неприемлемых методов давления на своего подзащитного, и не предпринял должных мер для их прекращения. В результате пытки Ильи Шакурского продолжились, и он был вынужден дать требуемые следствием признательные показания вопреки собственной позиции невиновности.
Адвокат М. Г. Григорян, не придал значения утверждениями своего подзащитного о непричастности к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205.1 УК РФ, и, предположительно, вопреки позиции самого Шакурского, убедил его согласиться с вменяемым обвинением, а также неоднократно публично утверждал об осознании подзащитным собственной вины в совершении преступных действий. (Интервью Русской службе Би-би-си, статья от 23 марта 2018 года «Он боится, люди решат, что он поехавший террорист». История антифашиста, обвиненного ФСБ» https://www.bbc.com/russian/features-43499994 ; интервью в фильме федерального телеканала НТВ «ЧП. Расследование»: "Опасная сеть" от 20 апреля 2018 года https://www.youtube.com/watch?v=MKfDKW2Duq4).
Часть 1 статьи 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также пункты 3 - 5 части 4 статьи 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», устанавливают запрет «занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного; делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если он ее отрицает; разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи». Более того, вопреки предполагаемому наличию оснований подвергать сомнениям позицию подзащитного, вынужденно прибегнувшего к самооговору под физическим и психологическим давлением и угрозами последующих насильственных действий, Григорян, по нашему мнению, не предпринял достаточных мер для понимания истинной позиции Шакурского и выявления обстоятельств давления на подзащитного. В этой ситуации спорной представляется допустимость публичных заявлений адвоката о виновности подзащитного, при том, что уже в мае 2018 года стало известно, что Шакурский отказался от признательных показаний, которые он дал ранее в период с 25 октября 2017 года по 16 февраля 2018 года (http://www.cx1.kasparov.ru/material.php?id=5AFE941E38AC1§ion_id=50C08BAB063C0), заявив об оказанном на него давлении (http://giganda.graniru.org/Politics/Russia/Politzeki/m.270816.html). Мы считаем, что поведение М. Григоряна противоречит части 2 статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, предписывающей избегать действий, направленных на подрыв доверия, при том, что в соответствии со частью 1 указанной статьи, профессиональная независимость является одним из главных условий доверия адвокату.
Мы полагаем, что в ходе интервью со СМИ адвокат использовал сведения, ставшие известны ему из материалов уголовного дела, а также непосредственно от И. Шакурского и Е. Богатовой, при отсутствии согласия последних на разглашение такой информации. Таким образом, не были соблюдены принципы доверия к адвокату, основанные на сохранении профессиональной тайны, в частности, имели место нарушения части 5 статьи 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, устанавливающей правила сохранения профессиональной тайны, распространяющейся на «все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу, сведения, полученные адвокатом от доверителей, информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи и все адвокатское производство по делу в целом».
Несмотря на отсутствие решения уполномоченного органа о причастности Шакурского к совершению вменяемого преступления, Григорян публично апеллировал фактами якобы доказанной вины своего подзащитного и неоднократно упоминал об имеющихся в материалах дела различных доказательствах (в том числе видео, вещественных доказательств, предполагаемых орудий для возможного совершения преступлений), явно свидетельствующих о наличии в действиях Шакурского состава уголовного преступления. Адвокат также публично называл ложными утверждения правозащитников о политической составляющей уголовного дела в отношении его подзащитного. Григорян выразил недоверие позиции правозащитников, заявляющих, помимо прочего, о применении пыток в отношении Шакурского.
Полагаем, что вопреки обязательствам, предусмотренным соглашением об оказании адвокатских услуг, частью 1 статьи 7 Федерального закона № 63-ФЗ от 31 мая 2002 года «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и статьей 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого 31 января 2003 года, М. Григорян, выступая в качестве адвоката, не отстаивал права и законные интересы своего доверителя, а, напротив, публично утверждал о наличии вины в действиях И.Шакурского и поддерживал позицию признания вины своим подзащитным вопреки воле Шакурского, а также не предпринял достаточные меры чтобы настоять на позиции невиновности своего подзащитного.
Нарушение возложенных законом на адвоката обязательств влечёт применение мер дисциплинарной ответственности, в соответствии с требованиями статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката.
При рассмотрении жалобы Е. Н. Богатовой на действия адвоката М.Г. Григоряна, просим учесть изложенные факты и принять соответствующие меры дисциплинарной ответственности, предусмотренные ч. 6 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, вплоть до прекращения статуса адвоката.
Мы считем, что статус адвоката М. Григоряна, допустившиго ряд грубейших нарушений, защищая Илью Шакурского, должен быть прекращен. Некоторое время назад стало известно, что вместо защиты Ильи, адвокат публично заявлял о его виновности, даже приводя доказательства. По словам Ильи, адвокат не сообщил о пытках своевременно и не предпринял мер по защите от давления на Шакурского.
Призываем вас подписать открытое обращение в адвокатские палаты и распространить информацию чтобы добиться прекращения статуса адвоката Григоряна.
Обращение
Мы, нижеподписавшиеся, обращаемся в Федеральную Палату Адвокатов Российской Федерации и в Адвокатскую Палату Пензенской области в связи с многочисленными нарушениями Кодекса профессиональной этики адвоката Михаилом Григорьевичем Григоряном, зарегистрированным в реестре адвокатов Пензенской области № 58/580, осуществляющего адвокатскую деятельность в Коллегии адвокатов города Пензы и Пензенской области «Правовед», расположенной по адресу г. Пенза, ул. Московская, д. 20
14 мая 2018 года стало известно о том, что мать подзащитного, Ильи Александровича Шакурского, Елена Николаевна Богатова, заключившая 19 октября 2017 года соглашение на ведение уголовного дела с адвокатом Григоряном, подала на него жалобу в Адвокатскую Палату Пензенской области (https://ovdinfo.org/express-news/2018/05/14/mat-obvinyaemogo-po-delu-seti-podala-zhalobu-na-byvshego-advokata-syna). Елена Богатова утверждает, что адвокат не сообщил ей о многократных пытках электрошоком, Ильи Шакурского - лица, назначенного доверительницей. Есть основания полагать, что адвокат не придал публичной огласке факты применения неприемлемых методов давления на своего подзащитного, и не предпринял должных мер для их прекращения. В результате пытки Ильи Шакурского продолжились, и он был вынужден дать требуемые следствием признательные показания вопреки собственной позиции невиновности.
Адвокат М. Г. Григорян, не придал значения утверждениями своего подзащитного о непричастности к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205.1 УК РФ, и, предположительно, вопреки позиции самого Шакурского, убедил его согласиться с вменяемым обвинением, а также неоднократно публично утверждал об осознании подзащитным собственной вины в совершении преступных действий. (Интервью Русской службе Би-би-си, статья от 23 марта 2018 года «Он боится, люди решат, что он поехавший террорист». История антифашиста, обвиненного ФСБ» https://www.bbc.com/russian/features-43499994 ; интервью в фильме федерального телеканала НТВ «ЧП. Расследование»: "Опасная сеть" от 20 апреля 2018 года https://www.youtube.com/watch?v=MKfDKW2Duq4).
Часть 1 статьи 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также пункты 3 - 5 части 4 статьи 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», устанавливают запрет «занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного; делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если он ее отрицает; разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи». Более того, вопреки предполагаемому наличию оснований подвергать сомнениям позицию подзащитного, вынужденно прибегнувшего к самооговору под физическим и психологическим давлением и угрозами последующих насильственных действий, Григорян, по нашему мнению, не предпринял достаточных мер для понимания истинной позиции Шакурского и выявления обстоятельств давления на подзащитного. В этой ситуации спорной представляется допустимость публичных заявлений адвоката о виновности подзащитного, при том, что уже в мае 2018 года стало известно, что Шакурский отказался от признательных показаний, которые он дал ранее в период с 25 октября 2017 года по 16 февраля 2018 года (http://www.cx1.kasparov.ru/material.php?id=5AFE941E38AC1§ion_id=50C08BAB063C0), заявив об оказанном на него давлении (http://giganda.graniru.org/Politics/Russia/Politzeki/m.270816.html). Мы считаем, что поведение М. Григоряна противоречит части 2 статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, предписывающей избегать действий, направленных на подрыв доверия, при том, что в соответствии со частью 1 указанной статьи, профессиональная независимость является одним из главных условий доверия адвокату.
Мы полагаем, что в ходе интервью со СМИ адвокат использовал сведения, ставшие известны ему из материалов уголовного дела, а также непосредственно от И. Шакурского и Е. Богатовой, при отсутствии согласия последних на разглашение такой информации. Таким образом, не были соблюдены принципы доверия к адвокату, основанные на сохранении профессиональной тайны, в частности, имели место нарушения части 5 статьи 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, устанавливающей правила сохранения профессиональной тайны, распространяющейся на «все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу, сведения, полученные адвокатом от доверителей, информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи и все адвокатское производство по делу в целом».
Несмотря на отсутствие решения уполномоченного органа о причастности Шакурского к совершению вменяемого преступления, Григорян публично апеллировал фактами якобы доказанной вины своего подзащитного и неоднократно упоминал об имеющихся в материалах дела различных доказательствах (в том числе видео, вещественных доказательств, предполагаемых орудий для возможного совершения преступлений), явно свидетельствующих о наличии в действиях Шакурского состава уголовного преступления. Адвокат также публично называл ложными утверждения правозащитников о политической составляющей уголовного дела в отношении его подзащитного. Григорян выразил недоверие позиции правозащитников, заявляющих, помимо прочего, о применении пыток в отношении Шакурского.
Полагаем, что вопреки обязательствам, предусмотренным соглашением об оказании адвокатских услуг, частью 1 статьи 7 Федерального закона № 63-ФЗ от 31 мая 2002 года «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и статьей 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого 31 января 2003 года, М. Григорян, выступая в качестве адвоката, не отстаивал права и законные интересы своего доверителя, а, напротив, публично утверждал о наличии вины в действиях И.Шакурского и поддерживал позицию признания вины своим подзащитным вопреки воле Шакурского, а также не предпринял достаточные меры чтобы настоять на позиции невиновности своего подзащитного.
Нарушение возложенных законом на адвоката обязательств влечёт применение мер дисциплинарной ответственности, в соответствии с требованиями статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката.
При рассмотрении жалобы Е. Н. Богатовой на действия адвоката М.Г. Григоряна, просим учесть изложенные факты и принять соответствующие меры дисциплинарной ответственности, предусмотренные ч. 6 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, вплоть до прекращения статуса адвоката.
Опубликовано
(Обновление )
Сообщить о нарушении
При загрузке Ваших файлов и/или отчета произошла ошибка